Красный бутон - Страница 6

— Я так и предполагал, — откомментировал ее молчание Джонатан.

Роуане казалось, что они уже давно должны были добраться до Наргано, но свет фар по-прежнему выхватывал из темноты только петляющую в имбирном поле дорогу. И вот, миновав последний поворот, автомобиль наконец остановился перед большим домом. Похожие сооружения Роуана уже видела в Куинсленде: дом обладал многочисленными верандами и пристройками. «Олеандры, бугенвиллеи, гибискусы — в общем, терракотовая земля», — подумала она.

— Наргано! — объявил Джонатан и принялся сигналить. Из дома никто не выходил, и он продолжал жать на клаксон.

— Если вы используете такой способ, чтобы кого-нибудь позвать, то у вас плохая система контроля, — сухо сказала Роуана, которую раздражал пронзительный звук сигнала.

— Просто они заняты.

— Но ведь сейчас ночь? Или вы людей круглые сутки заставляете работать?

— Сейчас идет сбор урожая, нужно делать все сразу и быстро, ну а босс может и подождать немного.

— Босс — это вы, конечно.

— Вы очень догадливы. Вот идет одна из моих подконтрольных — домоправительница Нэнси. Она вам тут все покажет. Нэнси, это Роуана Редланд, племянница старого Тома, — представил он женщин, когда Нэнси поравнялась с автобусом. — Как продвигается работа? — И, обернувшись к Роуане, пояснил: — Каждый корень имбиря нужно обработать вручную.

— Тоже из-за ветра? Как тростник?

— Нет, ветер тут ни при чем. Необходимо удалять все боковые корни и лишнюю древесину.

— Очистка идет нормально, — докладывала Нэнси, — вот только некоторые девушки из новеньких еще не совсем справляются.

— Сезонные рабочие, — презрительно скривился Джонатан, — из Мельбурна и Сиднея.

Роуана представила, насколько большее презрение он выказал бы в отношении работников-европейцев.

Нэнси оказалась воплощением гостеприимства.

— Солнце, конечно, — это хорошо, но у вас такая светлая кожа, — вздыхала она, провожая Роуану в комнату для гостей, — как у меня когда-то, но теперь она стала совсем темной, все веснушки исчезли.

— На следующей неделе я покраснею, — отвечала Роуана, — да еще эта печка в кафе…

— Ой! — вдруг спохватилась Нэнси, — пора подавать ужин для третьей смены!

— Фабрика где-то недалеко?

— Прямо здесь, можно сказать, хотя из вашего окна не видно. Чувствуйте себя как дома, милочка. Располагайтесь, а потом приходите к нам. Вы нас быстро найдете — услышите.

Для начала Роуана нашла ванную, вымыла руки, привела в порядок волосы, а затем спустилась вниз. Она робко остановилась в дверях большой комнаты, но девушки тотчас же заметили ее, громко приветствуя и приглашая не стесняться и заходить. Они уже сняли фартуки и комбинезоны и теперь, в честь окончания рабочего дня, пили чай с печеньем, щедро намазанным каким-то золотистым джемом.

— Имбирный мармелад, — сказала Нэнси, — наш самый ходовой товар. Здесь, в Наргано, везде растет имбирь. Через несколько дней вы сами убедитесь, милочка.

Роуана не собиралась оставаться дольше, чем до утра, и с раздражением вспомнила, что опекун тоже на этом настаивал. Однако она улыбнулась Нэнси и согласно кивнула.

В ту ночь она засыпала под резкий запах имбиря. Ей приснилось маленькое кафе, элегантные посетительницы выбирали кексы и печенье, но, когда она с подносом подошла к одному из столиков, на нем оказался стейк, солонина и гигантский сандвич.

— Проснитесь и пойте, мисс Редланд! — Джонатан Саксби опустил поднос на тумбочку у ее кровати, небрежно бросив: — У вас есть только полчаса. К восьми Барни нужно быть в поле.

На подносе возвышался чайник, с отличным чаем янтарного цвета и без листьев заварки, и лежали гренки с имбирным джемом. А еще Роуана увидела там… красный цветок имбиря, скорее и вправду красный побег. Тому, кто его принес, без сомнения, нравилось дразнить Роуану. Она взяла цветок, понюхала, повертела в руке и вдруг услышала звон часов. Торопливо проглотив завтрак, она заскочила под душ, потом надела самый, по ее мнению, подходящий для «Мальчика-с-пальчик» наряд и под оглушительный сигнал клаксона побежала вниз.

Джонатан сидел за рулем. Увидев Роуану, он ухмыльнулся:

— Может, у меня не самый современный метод контроля, мисс Редланд, но зато он самый действенный.

— Я думаю, кто-то уже оглох, — огрызнулась она.

— А вы бы лучше о себе подумали, — посоветовал опекун, — ведь я не стану делать скидок на неопытность, когда придет время оценить, справились вы или нет.

— Вы не человек, а деревянный имбирный корень.

— Есть сорта, наоборот, мягкие и нежные.

— Короче, на босса не похожи.

— Рад, что вы признаете меня боссом.

— Ваших подчиненных.

— В некотором роде вы ведь тоже мне подчиняетесь. Либо доставляете мне удовольствие, либо скатертью дорожка.

— Вы, наверно, хотели сказать: кафе доставляет вам удовольствие. Я же не имею с вами ничего общего.

— Только как с человеком, который решает, останетесь вы или нет.

— И вам нравится ваше высокое положение, не так ли?

— Никогда не нравилось. Я говорил об этом Тому. А теперь я его просто ненавижу.

— Из-за меня?

— Вы умеете скручивать папиросы?

— Из-за меня? — упрямо повторила она.

— Подержите руль, пока я сверну одну. — Передав ей руль, он начал растирать табак. — Да.

— Спасибо.

— Не за что. Как вы, однако, раскраснелись. И все от злости. На вашей коже гнев хорошо заметен.

— И кожа моя вам не нравится?

— Очень нравится, — улыбнулся он, — красный — мой любимый цвет.